Александр Маринеско по тоннажу потопленных вражеских транспортов и кораблей (42.557 т) оказался самым результативным подводником. Обе атаки Маринеско совершил, прорвав сторожевое охранение. Он преследовал объекты удара на пределе возможностей работы двигателей субмарины, да еще в надводном положении, что смертельно опасно. Это был смелый и дерзкий выход к вражеским кораблям на минимально допустимую дистанцию торпедного залпа.

Однако сам Маринеско до самой смерти не будет считать себя героем и никогда не назовет тот поход «С-13» подвигом. В письмах он называет это следованием воинскому долгу и уставу.

Уже 20 февраля 1945 года командир 1-го дивизиона подводных лодок Балтийского флота капитан I ранга А. Орел подписал представление на звание Героя Советского Союза, в котором указал: «Потоплением лайнера “Вильгельм Густлов” нанесен непоправимый удар по подводному флоту фашистской Германии, так как при потоплении погибло такое количество подводников, которого было бы достаточно для укомплектования 70 подводных лодок среднего тоннажа. Этим ударом “С-13” под командованием капитана 3 ранга Маринеско сорвала планы фашистских захватчиков на море. За отличное выполнение боевых заданий командования, за отвагу и мужество… командир подводной лодки “С-13” капитан 3 ранга Маринеско достоин высшей правительственной награды — присвоения звания Героя Советского Союза». Командир дивизиона на полном основании, суммировав к этим двум потопленным кораблям еще два ранее пущенных на дно транспорта общим водоизмещением 12.000 тонн, ходатайствовал о присвоении Александру Ивановичу звания Героя Советского Союза.

Однако из-за нарушений «режима», как пишут о спортсменах, это звание Маринеску так и не было присвоено. После войны судьба Маринеску пошла наперекосяк. Он умер в госпитале от рака в 1963 году всеми забытый. Только через 27 лет, в 1990 году, после многочисленных представлений и ходатайств главнокомандующего ВМФ адмирала флота В. Чернавина, члена военного совета — начальника ПУ ВМФ адмирала В. Панина, ветеранов флота и широкой общественности указом Президиума Верховного Совета СССР капитану 3 ранга Маринеско А.И. посмертно присвоили звание Героя Советского Союза, хотя еще в конце 60-х было запрещено присвоение этого звания за подвиги в Великой Отечественной войне.

Только в январе из Пиллау в море вышло около ста кораблей, а в феврале их число увеличилось в два с половиной раза. Большей частью это были небольшие суда и пароходы. В мирное время их использовали для морских прогулок вдоль побережья. Переходы на океанских лайнерах были небезопасны после гибели «Вильгельма Густлова». Погибших на нем людей доставили в Пиллау, и, несмотря на тайные похороны, об их участи узнали все.

1.2. Взрыв в форту Штилле

В дни зимней эвакуации из Пиллау имело место событие, ставшее одной из неразгаданных тайн Второй мировой войны. В подземном заводе форта Штилле взорвалось несколько тысяч морских мин. В его цехах круглосуточно работали военнопленные, извлекавшие морскую смесь — вещество, необходимое для минирования подступов к Кенигсбергу. Они жили в лагерных бараках, устроенных над подземельем. На смену больным и умершим сюда привозились новые партии бельгийцев, французов, поляков и русских. Большая часть из них погибла, оказавшись в эпицентре страшного взрыва. Из полутора тысяч заключенных в живых осталось не более четырех сотен человек. После взрыва образовался огромный кратер — 350 метров длиной, 150 метров в ширину и глубиною в 75 метров. По воспоминаниям очевидцев, каменные глыбы носились метеоритами по воздуху, а выпавший накануне снег стал черно-желтым. В одно мгновение в руины превратились жилые дома, расположенные поблизости от форта. Многие из жителей подумали, что это действует «оружие возмездия», о чудодейственной силе которого в последние месяцы говорило руководство фашистской Германии. Один из свидетелей этого взрыва впоследствии написал:

«Я постепенно обретаю присутствие духа, ищу бараки, но луна освещает развороченную землю, смешанную со снегом, откуда торчат балки, доски, куски дерева и всевозможные обломки. Огонь в нескольких метрах от меня напомнил о том, что я раздет. Мне холодно. Уцелевшие в этой трагедии сидят вокруг живительного костра, где тлеют обугленные трупы. Мы с трепетом приближаемся к центру «землетрясения», обходя вырванные деревья и огромные бетонные блоки. Во взглядах читается тревога за руки и ноги — они отмерзают. Мы наугад находим вход в форт Штилле и ускоряем шаг. Грубая остановка: лязг оружия, предупредительные оклики. Появляются немецкие солдаты и окружают нас».

На следующий день были расстреляны советские военнопленные, вступившие в неравную схватку с охраной лагеря. Место их захоронения неизвестно. Остается загадкой: взрыв в форту Штилле был случайностью или актом самопожертвования неизвестных героев, приблизивших ценой собственной жизни победу над общим врагом? Уже много лет вместе с российскими историками ведут поиск своих сограждан, оставшихся в земле Пиллау, и сотрудники посольства Франции в России. Можно лишь предположить, что узники форта Штилле захоронены в районе Северного мола, где в августе 2000 года открылось интернациональное кладбище, на котором покоятся останки около восьми тысяч немецких солдат и офицеров, а также мирных жителей двадцати четырех национальностей…

1.3. Подготовка к обороне

Чтобы не допустить прорыва советских войск на пиллауский полуостров, немецкое командование сформировало боевые группы из разбитых и отступавших частей. Для усиления обороны сюда переправилась морем свежая пехотная дивизия из Либавы. А в штабе армейской группы «Замланд», расположенном в Нойхойзере, была разработана операция «Западный ветер». Ее целью являлось восстановление снабжения Кенигсберга из гаваней Пиллау. О принимаемых мерах говорилось в одном из приказов Вермахта:

«Все солдаты всех подразделений, находящиеся вне своих частей на улицах, в селениях, в обозе или в колоннах беженцев, в лазарете, не будучи раненными, будут задерживаться и подлежат расстрелу на месте».

Зимой 1945 года в Восточной Пруссии начались новые бои. При поддержке морских батарей и кораблей германского флота третья танковая армия заняла «Рейхсдорогу 131», которая вела из Пиллау в Кенигсберг.

Однако успех противника не остановил наступления советских войск. В марте 1945 года юго-западнее Кенигсберга ими была разгромлена 4-я немецкая армия, остатки которой переправились в окрестности Пиллау, куда устремился и новый поток беженцев.

По просьбе гаулейтера Э. Коха, обратившегося к Гитлеру «в связи с военной необходимостью вывезти из Пиллау несколько десятков тысяч человек, так как масса беженцев находится между защитниками и противником и ослабляет силы сопротивления гарнизона», с конца марта их эвакуация возобновилась.

Авиация Балтийского флота и союзники-англичане поставили сотни мин в Кенигсбергском канале и на подходах к пиллауским гаваням, по которым вела постоянный огонь и советская артиллерия, усилившая свои позиции вокруг города. Чтобы избежать людских потерь, немецкое командование приказало построить у оконечности Северного мола и на косе Фрише-Нерунг деревянные мосты. В темное время суток к этим мостам швартовались транспортные корабли. Одним из них был небольшой пароход «Карлскруе», принявший на борт больше тысячи беженцев и раненых, рабочих-железнодорожников и солдат из элитного полка «Герман Геринг». В сопровождении тральщиков судно буквально пробиралось вдоль побережья. Его обнаружили советские торпедоносцы. После попадания торпеды «Карлскруе» переломился пополам и затонул, спаслось всего около ста человек. Всего же из Пиллау было эвакуировано морем около полумиллиона беженцев, главным образом женщин, стариков, детей и раненых солдат.

Остававшееся в Пиллау население испытало большие трудности из-за перебоев с электричеством и подачей воды. После наступления комендантского часа им не разрешалось покидать дома. Вновь стала ощущаться нехватка продовольствия. Для обеспечения детей молочными продуктами было запрещено забивать скот. Руководители национал-социалистов поддерживали веру в «поворот на Востоке». К оборонительным работам они привлекали женщин и детей. В приказе командующего группой армий Вермахта говорилось, что ни один мужчина, который может в какой-либо форме участвовать в обороне Пруссии, не имеет права покинуть район боевых действий.

Ранним утром 4 апреля 1945 года последний железнодорожный состав вышел из Кенигсберга в направлении Пиллау. Спустя несколько дней гарнизон Кенигсберга сложил оружие и последовал в плен за комендантом крепости генералом Ляшем.

Взятие столицы Пруссии советскими войсками изменило обстановку на Замланде. Командующий 3-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза А.М. Василевский 11 апреля предложил оборонявшим город немецким войскам прекратить сопротивление. В эти дни советская авиация и артиллерия нанесли массированный удар по Пиллау, вызвав в нем сильные пожары и разрушения. После короткой передышки армии 3-го Белорусского фронта перешли в наступление. Каждый из 42 километров шоссейной дороги Кенигсберг—Пиллау давался им с напряжением сил и большими потерями.

1.4. Взятие Фишхаузена

Советским войскам не удалось с ходу взять город Фишхаузен. Атаки и контратаки следовали непрерывно днем и ночью. Один из немецких солдат вспоминал:

«Перед обедом в течение получаса упало почти 500 бомб. Уже после первой волны город полыхал во всех концах и углах. Позднее русские сбросили бомбы и на наши позиции, вызвав большие пожары. Здесь, восточнее Фишхаузена, мне многое пришлось увидеть и пережить. Советский летчик, спускаясь на парашюте из сбитого самолета, стрелял по нам из автомата. По нему открыли массированный огонь. И на землю он уже опустился мертвым. Между налетами новых бомбардировщиков нам удалось покинуть город, так как удерживать в нем позиции было уже нельзя».

И только в ходе ночного штурма 17 апреля город остался в руках наступавших войск. Вся линия фронта осветилась сигнальными ракетами. Стихийный салют продолжался более часа. На железнодорожном переезде Фишхаузена под артиллерийский обстрел попала машина А.В. Василевского, выехавшего на передовые позиции, чтобы разобраться в причинах медленных темпов наступления. Упорство, с которым оборонялись немецкие войска, заставило его принять решение о замене 2-й гвардейской армии.

1.5. Система обороны Пиллау

В ночь на 18 апреля части и соединения 11-й гвардейской армии под командованием генерала К.Н. Галицкого заняли боевые позиции. После штурма Кенигсберга армия находилась в резерве, готовясь к новым боям. Ее командующему отводилось трое суток на овладение крепостью и городом Пиллау, форсирование канала и занятие косы Фрише-Нерунг. Сроки наступления дважды переносились. Стрелковые батальоны, проводя разведку боем, попали под ураганный огонь и, понеся большие потери, отошли на исходные позиции. Вскрыть систему обороны противника не удалось и с помощью аэрофотосъемки. Немецкие войска при поддержке артиллерии беспрерывно контратаковали. В их окопах находились офицеры штрафного батальона, получившие приказ о расстреле всех отступавших.

Уже после окончания операции оборона противника была внимательно изучена. Занятый немцами полуостров вытянулся в северо-восточном направлении на пятнадцать километров. Мелкий зернистый песок позволил быстро окопаться. Поросшие кустарником и деревьями дюны служили естественным препятствием для движения боевой техники. По всему побережью тянулись высокие обрывы. Через полуостров пролегали одна железная и одна шоссейная дороги. Проселки в это время года оставались практически непроходимыми. Леса и сады маскировали линию обороны. К тому же весна выдалась холодной, с дождями и утренними туманами. Низкая облачность затрудняла действия советской авиации.

На эти преграды опиралась мощная система из шести оборонительных рубежей, каждый из которых был неприступен.

1. В 2-х километрах севернее Лохштедта. Он состоял из противотанкового рва (ширина 4 м, глубина 2,5 м). Перед ним в 100 м и за ним две сплошные линии траншей полного профиля. Железнодорожное полотно и шоссейную дорогу перекрывали пять рядов противотанковых надолбов. Всего в 2-х линиях траншей было 2 дзота, 7 противотанковых орудий, 50 пулеметов, 14 зенитных орудий, 5 самоходных артиллерийских установок и около 100 блиндажей.

2. Лохштедт — Детский курорт (в Павлово). Состоял из двух линий траншей полного профиля. На восточной окраине Лохштедта 3 дзота. Шоссе прикрывалось 2-мя пулеметными точками и 2-мя противотанковыми орудиями. Все имеемые постройки были приспособлены под огневые точки. Пулеметы были расположены через каждые 20—25 метров. Имелось до 150 блиндажей. Юго-западнее Лохштедта в 1—1,5 км проходил сплошной противотанковый ров (ширина6 м, глубина 3—3,5 м).

3. Нойхойзер (Мечниково). Наиболее подготовленный к обороне рубеж. Передний край состоял из сплошной линии траншей полного профиля. У шоссе 3 дзота. Южнее траншеи в 300—400 м проходил противотанковый ров (ширина 4—6 м, глубина 3—3,5 м).

4. В 1 км севернее города Пиллау. Состоял из линии траншей полного профиля. На каждые 100 м было до 3-х пулеметных точек. Большое количество противотанковых орудий и минометов.

Пятый и шестой оборонительные рубежи находились на северной окраине города и состояли из траншей с проволочным заграждением.

Систему оборонительных рубежей немцев смотри на плане «Штурм Пиллау» >>>

Подступы к городу со стороны моря прикрывали 18 бетонированных дотов, расположенных по западному берегу полуострова. Значительную артиллерийскую поддержку сухопутной группировке оказывали корабли на рейде Пиллау (до 7 единиц). Непосредственно сам город был полностью подготовлен к обороне. Весь изрезан траншеями и ходами сообщений со многими убежищами, не считая подвалов домов. В нижних этажах домов были подготовлены укрытые позиции для противотанковых орудий. На ряде улиц созданы баррикады из разбитой техники, бочек, повозок. Город также защищали несколько фортов и крепость. Стены цитадели и ее фортов могли выдержать прямое попадание снарядов большой мощности.

В окрестностях города действовали четыре аэродрома. Дорожная сеть позволяла противнику маневрировать силами, формировать и посылать в бой новые части. По советским войскам вели огонь до 50 артиллерийских, минометных и реактивных батарей, в том числе и шесть 210-мм калибра. Сухопутные части поддерживали 88 танков и штурмовых орудий. С воздуха город прикрывался 45 зенитными батареями. Вместе с зенитной артиллерией кораблей они могли выпускать до 15 тысяч снарядов в минуту.

В Пиллау оборонялись около 40 тысяч солдат и офицеров 6-ти пехотных и танковой дивизий, двух отдельных танковых батальонов, танковой дивизии «Великая Германия», гаубично-артиллерийской бригады, бригады штурмовых орудий, зенитной дивизии, отдельных зенитных полков и множества других частей, отдельных соединений и боевых групп. Оборонявшиеся имели трехмесячный запас продовольствия и патронов. На стенах домов пестрели плакаты: «Мы не капитулируем никогда!», «Победа или Сибирь!» Вся эта группировка понесла в предыдущих боях ощутимые потери, но сохранила свою боевую устойчивость. До немецких солдат довели приказ фюрера сдержать натиск советских войск до полной эвакуации с полуострова сил и боевой техники Вермахта.

В журнале боевых действий 11-й гвардейской армии отмечалось: «…противник в течение всей операции сражался с исключительным упорством, буквально отстаивая каждый шаг и не боясь во многих случаях даже полного окружения. Каждый пленный был взят в результате упорного боя. Большое количество пленных не есть результат полного падения боеспособности противника, а, главным образом, результат искусства и самоотверженности офицеров и бойцов войск армии».

1.6. Штурм Пиллау

Общее наступление советских войск началось в одиннадцать часов 20 апреля. В артиллерийской подготовке участвовали 600 орудий и реактивных минометов. В этот день советская авиация сделала 1500 вылетов. Пехота при поддержке танков и самоходок была встречена губительным огнем орудий, замаскированных на опушке леса. С каждой новой атакой напряжение боя нарастало. По всему фронту шли рукопашные схватки. Немцы шесть раз переходили в контратаки, оттесняя наступавшие части. Бои за противотанковый ров шли весь день и всю ночь. Только отдельным группам советских воинов удалось достичь его. Все попытки продвинуться дальше не имели успеха. В этот день 11-я гвардейская армия потеряла ранеными и убитыми 884 человека. Среди них — десятки командиров взводов и стрелковых рот, первыми поднимавших своих бойцов в атаку.

На следующее утро бои развязались с новой силой. Батарея морских орудий Святого Адальберта была взята гвардейцами в рукопашном бою. Штурмовые группы 27-го стрелкового полка сломили сопротивление противника и в Детском курорте. Вблизи этого места погиб командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса Герой Советского Союза гвардии генерал-майор С.С. Гурьев. Его именем назвали один из районных центров Калининградской области. Во время ночной разведки командиру стрелковой роты гвардии младшему лейтенанту К.И. Николаеву удалось перейти ров и обойти противника с тыла. Атака принесла успех. Вслед за его солдатами первый оборонительный рубеж преодолели и другие подразделения армии. Ураганным огнем встретил советских солдат замок Лохштедт. Огнем гвардейской артиллерии он был сильно разрушен, но выбить из него противника долго не удавалось. Бои на этажах и в подземельях замка продолжались сутки. И лишь немногим гитлеровцам удалось отойти к городским окраинам.

Военный совет армии докладывал, что 22 апреля «противник мощным заградительным огнем артиллерии и минометов, а также огнем танков, самоходных установок, оказывал упорное сопротивление, особенно в опорных пунктах и минометных траншеях в лесном массиве. Отмечены действия 34 полевых батарей противника, 16 зенитных минометных батарей, 21 отдельного орудия и до 30 орудий прямой наводки. В боевых порядках пехоты действовало 50 танков и самоходных орудий. С рейда Пиллау вели огонь 8 боевых кораблей. За день боя захваче но 300 пленных и уничтожено, по неполным данным, до 1300 солдат и офицеров». У берега была обнаружена немецкая подводная лодка, ушедшая на глубину после короткой артиллерийской дуэли.

К исходу дня сопротивление немецких войск стало ослабевать. Штаб немецкой обороны отдал приказ об эвакуации из города небоеспособных частей, полицейских, чиновников и партийных функционеров. Советской авиацией были уничтожены склады с боеприпасами и горючим, техникой и вооружением. Пожары в городе уже никто не тушил, а полевая жандармерия перестала нести охрану переправы и мест посадки на корабли. Гаулейтер Восточной Пруссии Э. Кох покинул свое имение на косе Фрише-Нерунг и вышел на ледоколе в Балтийское море. Путь его лежал в Данию, где он был опознан и арестован.

В наступившей темноте воины-гвардейцы продвигались вперед, уничтожая огнеметами опорные пункты противника. Немецкое командование пыталось спасти положение, вводя в бой свежие силы. В город переправилась пехотная дивизия генерал-майора Венглера. Но она уже не могла изменить ход событий. Сам Венглер и офицеры его штаба впоследствии попали под авиационный налет и погибли на переправе через пролив Фрише-Гафф. Попытки перебросить в Пиллау войска из данцигской бухты оказались безуспешными. Превосходство советской авиации помешало осуществить эти планы.

Второй по счету танковый ров стал неожиданным препятствием для наступающих советских войск. Командующий армией генерал К.Н. Галицкий приказал прекратить наступление. Специальные подразделения прочесывали лес, в котором еще укрывалось немало солдат и офицеров противника. Время от времени в нем вспыхивали рукопашные схватки. Весь день 23 апреля велась разведка боем, были сменены части, понесшие большие потери, а вместо выбывших из строя назначены новые командиры. На передовую позицию подвезли боезапас и горячее питание. Артиллеристы выдвинули свои орудия на прямую наводку. И вновь над полем боя повисла тревожная тишина. Уже глубокой ночью немецкие части удалось оттеснить в глубину леса и переправить через ров боевую технику и пехоту.

Весь день 24 апреля две гвардейские стрелковые дивизии вели бои за Нойхойзер, на окраинах которого закрепились остатки танковой дивизии «Великая Германия». Наша артиллерия делала проемы в зданиях, чтобы в них могла ворваться пехота. Старший сержант 245-го гвардейского стрелкового полка В.П. Гордеев с группой солдат уничтожил ряд опорных пунктов противника, взяв в плен десятки гитлеровцев. За проявленную отвагу и мужество ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Вечером того же дня наши войска овладели частью третьего противотанкового рва и ворвались на городские окраины. Гвардии рядовые Селивестров и Тимко первыми водрузили красный флаг над одним из домов. Несмотря на ожесточенное сопротивление, оборона противника была сломлена.

Комендант морской обороны Восточной Пруссии капитан 1 ранга X. Штробель позднее вспоминал: «…с падением батареи у Нойхойзера началась последняя фаза сражения за город Пиллау. Боеприпасы у немецких войск были почти исчерпаны, потери в живой силе были огромны. Противник вел артиллерийский и минометный огонь вблизи города. Свои концерты не прекращали и «сталинские органы». На низкой высоте над городом целый день летали штурмовики. Они превращали в руины стоящие здания. Казематы цитадели представляли собой перепаханные руины. Мое укрытие получило несколько прямых попаданий и большей частью обвалилось. Но город еще держался. Батарея на Северном молу вела огонь по продвигавшимся вдоль пляжа танкам и пехоте противника».

В ночь на 25 апреля штаб немецкой обороны переправил через пролив около пятнадцати тысяч солдат и офицеров и семь тысяч раненых. Зарево освещало весь город, а на Русской набережной пылали дома и строения верфи. Повсюду гремели взрывы. На пирсах творилась неописуемая паника. Немецкие солдаты вплавь пытались добраться до противоположного берега. Из Задней гавани вышли буксир «Адлер» и танкер «Кольк». Кроме экипажей, на борту находились рабочие городского Водоканала. Люди, стоявшие на палубе, заметили советские танки на причалах. Они стали последними жителями, оставившими Пиллау.

Накануне днем гвардейцы капитана Скипы овладели траншеей на берегу залива и, продвигаясь вдоль нее, вышли в тыл противника в Камстигаль. В результате этого маневра город был обойден и с востока.

Весь день 25 апреля шли схватки в казармах военного городка Химмельрайх, на территории порта и гаваней, где противники сражались за каждый причал. Каждый подвал, этаж или чердак дома приходилось брать штурмом.

Чем ближе советские солдаты подходили к проливу, тем ожесточеннее сопротивлялся противник. Особенно упорные бои велись в парке Плантаже. Вся земля в этом районе была пристреляна ружейно-пулеметным огнем и артиллерией, но это лишь на короткое время остановило продвижение воинов 31-й гвардейской стрелковой дивизии. К 20 часам немецкий гарнизон Восточного форта сложил оружие. Части 84-й гвардейской стрелковой дивизии штурмом взяли железнодорожный вокзал с десятками эшелонов на его путях. К вечеру советские солдаты переправились через крепостной канал в старую часть города, где бои продолжались всю ночь.

Утром 25 апреля на командный пункт генерала К.Н. Галицкого позвонил Маршал Советского Союза А.В. Василевский. Он сообщил, что в 23 часа по московскому времени в столице будет дан салют в честь гвардейцев, овладевших городом и крепостью Пиллау. Это означало, что к этому часу бои в городе должны быть завершены. По приказу командующего на передовую убыли офицеры полевого управления и политотдела армии. Под стены цитадели был направлен весь армейский резерв: десятки орудий крупного калибра, танки и тяжелые самоходные орудия. Здесь оставался последний очаг сопротивления. Под покровом ночи штабу 83-й немецкой пехотной дивизии на двух буксирах удалось переправиться из цитадели на южный берег пролива.

Указание о салюте, данное Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным, не подлежало отмене. За взятие Пиллау был назначен салют второй категории — двадцать артиллерийских залпов из двухсот двадцати четырех орудий. На час раньше прозвучал такой же салют войскам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, завершивших окружение Берлина. Одновременно по радио зачитывался и благодарственный приказ.

Война подходила к концу, и в штабах спешили с победными рапортами. В донесении Военного совета 3-го Белорусского фронта отмечалось, что его войска «в итоге 13-дневных упорных наступательных боев 25.04.45 г. закончили ликвидацию крупной земландской группировки противника и полностью овладели Земландским полуостровом, включая город и военно-морскую базу Пиллау. К исходу дня 25.04.45 г. наши части вели бой по уничтожению противника, изолированного в крепости непосредственно западнее Пиллау».

В этом документе, который хранится в Подольском архиве Министерства обороны России, последняя фраза оказалась зачеркнутой карандашом. В таком виде доклад поступил в Генеральный штаб. И когда разноцветные гроздья салюта зависли над Красной площадью, солдаты и офицеры 1-й гвардейской Московско-Минской дивизии готовились к штурму цитадели. Из подручных материалов сколотили плотики и лестницы для переправы через ров. Командир 171-го стрелкового полка полковник Водовозов направил в цитадель двух пленных с ультиматумом. Скрывавшиеся в ее казематах немецкие солдаты узнали об условиях капитуляции и вывесили белые флаги. В три часа ночи цитадель пала.

К группе советских разведчиков, вступивших в бой на Северном молу, противник обратился на русском языке: «Прекратите огонь. Мы сдаемся». Несколько сотен немцев сложили оружие и в сопровождении троих автоматчиков отправились в плен.

Ожесточенные бои велись и в небе над Пиллау. За время наступления летчики 1-й и 3-й Воздушных армий провели более 13 тысяч самолето-вылетов для нанесения ударов по позициям противника. Только 1-я Воздушная армия потеряла в этих боях почти в два раза больше самолетов, чем при штурме Кенигсберга. Половина из них была сбита огнем зенитной артиллерии. Здесь завершился боевой путь французских летчиков из эскадрильи «Нормандия — Неман». Сотни вылетов совершили и легендарные «ночные бомбардировщики» ПО-2, сбросившие в немецком тылу сотни тысяч листовок.

Двадцати девяти летчикам за успешное выполнение боевых заданий было присвоено звание Героя Советского Союза. Старший лейтенант Б.М. Афанасьев в районе Пиллау обнаружил готовящийся к выходу в море караван из двадцати кораблей и навел на них самолеты-штурмовики. В этом бою он вступил в единоборство с четырьмя немецкими летчиками и сбил одного из них. Эскадрилья майора А.И. Балабанова нанесла последний бомбовый удар по косе Фрише-Нерунг во время подготовки наземных войск к форсированию канала.

Особенно большой урон был нанесен гитлеровцам в районе Нойтифа — крупного узла обороны противника. Во время бомбежки аэродрома в районе Пиллау старшего лейтенанта Ю.И. Пыркова разрывом снаряда ранило в ногу. С трудом управляя самолетом, пилот дотянул до своего аэродрома, сразу же после посадки лишился сознания от потери крови. Врачам удалось спасти ему жизнь. Подполковник Ф.А. Усачев, командир отдельного разведывательного авиаполка Балтийского флота, лично вел разведку морских целей и фотографировал особо важные оборонительные сооружения противника.

Отличились при штурме Пиллау и моряки Балтийского флота. Бригада торпедных катеров на подступах к городу провела несколько поисковых операций, вынудив немцев отказаться от использования крупных транспортов при эвакуации войск и населения с полуострова.

Штурм города и крепости Пиллау дался дорогой ценой. Таких тяжелых потерь не знали даже ветераны 11-й гвардейской армии, те, кто находился в ее рядах с первых дней войны. Каждый солдат и краснофлотец, поднимаясь в атаку, надеялся и верил, что она будет победной, и он выживет в этой страшной войне. Сегодня о солдатском подвиге нам напоминают мемориалы и братские могилы. За две недели сражений армия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести каждого четвертого солдата и офицера.

Подводя итоги всей операции, генерал К.Н. Галицкий отмечал: «До овладения Пиллау Кенигсбергский порт и верфь не имели важного значения, так как они были полностью изолированы от моря. Овладение Пиллау во много раз укрепило стратегические позиции нашего флота на Балтийском море. Отныне все Балтийское море, за исключением районов Датских проливов, под контролем. Ни один порт не подвергнется больше блокаде, пока Пиллау в наших руках».

1.7. Захват косы Фрише-Нерунг

Еще никогда в истории косы Фрише-Нерунг на ней не находилось такого количества людей и животных, машин, повозок, военной техники и грузов, как в те апрельские дни 1945 года.

Оборона косы Фрише-Нерунг состояла из 10—12 рубежей. Каждый рубеж включал несколько линий траншей с площадками для пулеметов и орудий. Подступы к ним прикрывались минными полями, лесными завалами и противотанковыми рвами.

Днем 25 апреля бойцы 17-го гвардейского стрелкового полка вышли к Кенигсбергскому морскому каналу, вдоль стенок которого стояли остовы сгоревших и разбитых кораблей, транспортов, самоходных барж, а на берегу лежали завалы разбитой и брошенной техники.

Перед полком стояла задача — переправиться через пролив и закрепиться на берегу до подхода главных сил. К месту посадки были собраны десятки яхт, парусных лодок и рыбацких шхун. Сюда же доставили и автомобили-амфибии. Из-за отсутствия времени пулеметные ленты и диски к автоматам набивались патронами уже на ходу. Головная амфибия, не дойдя до берега, наткнулась на подводные сваи. Гвардии рядовой М.И. Гаврилов, прыгнув в ледяную воду, одним из первых достиг берега и, уничтожив немецкое охранение, обеспечил высадку десанта на берег.

Гвардейцы, захватив первую траншею, выкатили на берег пушки и вынесли минометы. На окраине поселка Нойтиф (ныне — Коса) захватили фабричный цех с арсеналом крупнокалиберных пулеметов, стрельбе из которых обучились у пленных инструкторов. Противник, прикрываясь танками и артиллерией, атаковал десантников каждые полчаса. Немцам удалось проникнуть в подвалы здания, где завязался рукопашный бой. Гитлеровцев расстреляли в упор и забросали гранатами. Вторая волна десанта попала под сильный огонь и, понеся большие потери, оказалась сброшенной в воду. Лишь небольшой группе солдат в наступившей темноте удалось пробиться к своим.

Уже в сумерках высадившийся на пристань стрелковый батальон во главе с заместителем командира гвардии капитаном А. Панариным закрепился на полоске земли немногим более ста пятидесяти метров в длину и столько же до уреза воды. Расчет противотанкового орудия вел огонь из окна первого этажа стоявшего вблизи дома. Когда в живых остался один артиллерист, А. Панарин, будучи смертельно раненным, продолжил стрельбу.

В числе первых ворвался в Нойтиф гвардии старшина роты С.П. Дадаев. Отбив четыре атаки, он был трижды ранен и скончался на поле боя. Его именем названы улицы в Калининграде и Балтийске. Среди тех, кто форсировал морской канал, был и гвардии старший сержант Е.И. Аристов, обеспечивший бесперебойную связь с командованием. В одной из атак он захватил вражеский пулемет и его огнем поддержал своих товарищей. В напряженном бою десантники ворвались в ангары немецкой морской авиации. За смелость и отвагу, проявленную при захвате и защите плацдарма на косе Фрише-Нерунг, шестерым офицерам, сержантам и солдатам 17-го гвардейского полка было присвоено звание Героя Советского Союза.

Следом за ними из Внутренней гавани форсировали пролив воины 84-й гвардейской стрелковой дивизии. По понтонному мосту, собранному под обстрелом противника, на противоположный берег переправилась тяжелая техника. Сюда перенес свой командный пункт командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор А.А.Борейко.

Когда во время боя вышла из строя линия связи, помощник начальника связи 169-го стрелкового полка гвардии капитан Трегубенко с катушкой проволоки переправился через канал на бревне, пытаясь соединить перебитые провода, но был подкошен пулеметной очередью.

Ожесточенное сражение в северной части косы не прекращалось ни на час. После прохода передовых частей в тылу советских войск остались многочисленные группы немцев и власовцев, стрелявших из укрытий, блиндажей и даже с вершин деревьев.

В течение 26 и 27 апреля гвардейский корпус штурмовал опорный пункт гитлеровцев. В нем держали круговую оборону около двух тысяч солдат и офицеров под командованием генерал-майора Хенке. Они укрылись за двухметровыми стенами бетонных бункеров, связанных ходами сообщений и траншеями. Здесь были установлены орудия со стальными колпаками и десятки счетверенных пулеметов. Советские солдаты сломили отчаянное сопротивление гарнизона, большинство защитников которого, в том числе и генерал Хенке, погибли. Немецким офицерам было разрешено похоронить своего командира среди песчаных дюн.

ПРОДОЛЖЕНИЕ